Русский лён, до свидания…

Недавно Костромская область отмечала свой 80-летний юбилей. В связи с этим событием жителей региона поздравил президент РФ Владимир Путин. Мы не будем полностью показывать текст его телеграммы, покажем лишь одну фразу, которая очень, если можно так сказать, повеселила костромичей.

«…Наряду с открытием новых заводов и производств – уделяете неустанное внимание сохранению богатейшего культурного, духовного наследия родной земли, сбережению великой русской реки Волги», — написал Владимир Владимирович.

Про так называемое сбережение реки Волги можно рассказывать до бесконечности. Начиная от проблем с очистными сооружениями, заканчивая планами строить мусорные полигоны на берегу рек, в эту самую Волгу впадающих. И это не говоря о канализационных стоках.

А уж вот эти открытия новых заводов и производств — это в альтернативной реальности, что ли, они открываются? Пока мы видим больше новостей про то, как те или иные предприятия прекращают своё существования. Например, недавно стало известно об очередном сокращении сотрудников на старейшем текстильном предприятии Костромы. Точнее, так эту новость преподносят местные СМИ, говоря, что на Новой Костромской льняной мануфактуре, которая больше известна гражданам как БКЛМ, грядёт «реструктуризация кадров». Видимо, департамент информационной политики Костромской области не позволяет называть вещи своими именами и говорить о фактической остановке производства.

В августовском номере газеты «Что делать? В Костроме», который выйдет традиционно ближе к концу месяца, будет опубликован большой материал про закрытие данного предприятия. Как сообщил нашим корреспондентам генеральный директор НКЛМ Дмитрий Ефимов, основные причины — две.

Первая касается внутренней политики государства, которая, по сути, и убила эту отрасль. Сырьевой базы нет. Даже в сложном 1990-м область сеяла 29,8 тыс. га льна-долгунца, а сколько посеяла в прошлом году? Ноль! Ничего кардинального годами не предпринималось для развития льноводства в стране. Экономика государства выстроена так, что льном якобы заниматься не выгодно. Во Франции, Бельгии, Нидерландах – выгодно, а у нас нет, хотя природные условия Нечерноземья России идеальные для этой культуры. И у нас есть то, чего не хватает тем же французам и бельгийцам, – огромные свободные площади земли. По оценкам специалистов АПК, сейчас в Нечерноземье около 25 млн. га необрабатываемых пахотных земель, что является колоссальным потенциалом для экономически эффективных проектов. А без льна, считают эксперты, Нечерноземье не возродить.

Вторая причина – уход зарубежных партнеров. Пока были открыты границы, проблема с сырьем худо-бедно решалась – работали на давальческом сырье. Но после ввода антироссийских санкций все изменилось. До крайности обострилась и ситуация с рынками сбыта. Попытки организовать адекватное импортозамещение не дали результата. Как рассказал Дмитрий Ефимов, предприятие пыталось решить эту проблему, сами искали заказчиков, кого-то нашли и сейчас с ними работают, но на прежние объемы так и не вышли. По сути, все эти потуги лишь оттягивали конец. Внутренний рынок, считает Дмитрий Ефимов, оказался не готов принять уникальный аутентичный продукт. Но если бы лен продвигали, развивали — отрасль устояла бы и сегодня.

Также, безусловно, разрушена и система подготовки кадров для отрасли. В Костроме когда-то был НИИ льноводства, который занимался разработкой новых перспективных сортов, научной организацией труда в отрасли и пр. Закрыт! Костромской технологический институт готовил квалифицированных специалистов по первичной переработке льна, прядению, ткачеству… Были лаборатории, где проводились испытания, разрабатывались научные рекомендации для улучшения переработки и производства. Но при слиянии технолога и педа в опорный университет это направление утрачено. А при дефиците кадров какое может быть развитие?

БКЛМ, комбинат им. Ленина всегда был лидером отрасли, всегда был в числе первых. И сейчас он держался дольше всех. Стоял до последнего. Но и он лег на дно, исчерпав возможности для сохранения производства. Под сокращение попали последние 310 человек, многие из них — тех, кто посвятил предприятию всю жизнь, люди из трудовых династий льнянщиков. Музей истории собственники НКЛМ все же намерены сохранить, жаль было бы потерять и его. А какая судьба ждет огромные площади предприятия (часть зданий — объекты культурного наследия) — неизвестно…

В случившемся, на наш взгляд, вина и государства и местных властей. И те, и другие на каждом углу кричали, что уход крупных зарубежных партнеров нам не страшен. На деле же оказались беспомощными найти им достойную замену и реально, а не на словах, поддержать производителей. Господдержка требовалась и на то, чтобы увеличить производство льна и не зависеть от импорта сырья, и на создание кластеров, объединяющих производителей и переработчиков, для организации рентабельного производства. Но все это не было реализовано.

А ведь речь идет (а это сейчас в условиях СВО особо важно) о стратегическом товаре. Недаром в США экспорт этого сырья запрещен. Лен ведь используется не только в текстильной и легкой промышленности, но и в оборонном комплексе, медицине, пищевой промышленности, производстве целлюлозы, композитных материалов, красок, лака, моющих средств и пр. Потому такое отношение ко льну вряд ли можно назвать государственным подходом. Печально, что нас не учит даже собственный опыт — мы в очередной раз рушим то, что потом придется долго и трудно восстанавливать. Но хочется верить — однажды такие времена наступят, и в нашей стране вновь будет возрождаться производство. Не в красивых поздравительных словах главы государства, а на деле.

Фото: памятник Ленину на территории БКЛМ