Леонид Калашников: «Ни перчатки, ни маска меня не защитили»

Депутат Госдумы — о личном опыте профилактики, диагностики и лечения COVID-19

— Вас выписали из больницы 6 мая. Можно поздравить с выздоровлением?

● Да, но пока я сижу дома. По закону любой заболевший коронавирусом после больницы должен еще 14 дней просидеть на карантине. Я давал расписку, что 14 дней буду дома, никуда не буду ходить и ни с кем не стану общаться. Поэтому лично мне непонятно, почему Михаила Мишустина указом вернули обратно в строй, хотя он заболел позже меня. (О том, что у Леонида Калашникова диагностирован коронавирус, СМИ сообщили 25 апреля, а про председателя Правительства РФ Михаила Мишустина аналогичная информация появилась 30 апреля. — Прим.ред.) Кстати, он звонил мне в больницу. И когда меня туда положили, его помощник звонил, многие губернаторы и журналисты.

После выписки из больницы у меня трижды брали анализ на коронавирус. Первый показал отрицательный результат, второй и третий — положительный. Значит, вирус в организме еще есть. Для полного выздоровления нужно, чтобы два теста были отрицательными. Сейчас мой карантин продлен из-за двух положительных тестов. Никакой катастрофы я в этом не вижу. У меня взяли анализ и сказали, что уже выработались антитела. Но болеть, конечно, я никому не рекомендую. Считаю, что каждому нужно к этому относиться серьезно.

● Как себя сейчас чувствуете?

● Мне уже гораздо легче. Хотя саму болезнь перенес довольно тяжело, держалась температура, примерно полторы недели было очень плохое состояние. Сейчас легче, но показатели анализа крови и прочее еще нужно восстанавливать после антибиотиков.

● Какие основные симптомы коронавируса на личном опыте вы можете выделить? Чем он отличается от гриппа?

● На самом деле, как мне кажется, он от гриппа почти не отличается. У меня сначала болезнь протекала бессимптомно. Я, проходя тесты, как будто накаркал сам на себя… Во вторник (21 апреля. — Прим. ред.) у меня заболел водитель. Чем именно, сначала было непонятно. Просто простыл и остался дома. За рулем я всегда ездил сам, а накануне на два дня вызвал водителя — на понедельник и вторник. И тогда в думе сказал, что я сегодня сдал тест на коронавирус, и у меня заболел водитель, а чем — мы не знаем. Через два дня выяснилось, что у водителя COVID-19. Меня тогда отправили на пятидневный карантин. Эти дни я не чувствовал вообще ничего, никаких симптомов не было. Тесты сдавал два раза — они были отрицательные. И только в понедельник я почувствовал лихорадку, немного поднялась температура. Я договорился с врачами и сам поехал на компьютерную томографию (КТ), которая показала двустороннее воспаление легких с коронавирусом.

Могу сказать, что ни перчатки, ни маска, которые я носил, меня никак не защитили. Конечно, маску нужно надевать — для того чтобы других людей не заражать. Но нужно и за собой, за своим состоянием следить. И как только почувствовал лихорадку или поднялась небольшая температура — нужно проверяться.

А что сейчас происходит в больницах? Месяца полтора-два назад я беседовал с главврачом Тольяттинской больницы №5 Николаем Ренцем, я его хорошо знаю. Тогда в больнице было, к сожалению, мало необходимых средств защиты. И позже я перечислил из своей зарплаты 200 тысяч рублей этой больнице, потому что понимал, в каком состоянии находятся врачи и медсестры. Нехватка масок, костюмов есть и сейчас, а тогда этих «скафандров», масок было очень мало.

Когда я лежал в больнице в Москве, главврач сам мне говорил: «Эти антималярийные препараты, которые мы вам колем, мы берем в Китае, как и костюм, в котором я к вам пришел, и маски оттуда же». Из этого всего нам нужно сделать выводы. Кроме благодарности врачам следует добиться того, чтобы мы сами производили все необходимое. Все время, которое я лежал в больнице, медики постоянно со мной работали, особенно медсестры.

● Чем еще лечили вас, кроме антималярийных препаратов?

● Противовирусные препараты кололи и еще одно довольно сложное лекарство — «Солу-Медрол». Оно, с одной стороны, помогает, а с другой — вызывает разные ненужные побочные эффекты. Даже может вызывать сахарный диабет. Правда, его кололи всего три дня. Кроме того, две недели кололи антибиотики: сначала одни, которые не подействовали, потом другие. Для организма, конечно, тут мало хорошего. У меня было несильное поражение легких. Мне повезло в каком-то смысле, потому что в юности я занимался подводным плаванием, являюсь мастером спорта. У меня объем легких очень большой — 8 литров, в то время как у обычного человека 5, максимум 6 литров.

● В какой больнице вы лежали?

● На тот момент был первый день, когда открылась больница в ГКБ (Городская клиническая больница №71 Москвы. — Прим. ред.). Сначала положили в общую палату, а потом перевели уже в отдельную. А моего водителя, кстати, неделей ранее сразу положили в отдельную палату. Я в машине скорой помощи еще спрашивал, в какую больницу меня повезут. Мне ответили, что повезут туда, куда скажет диспетчер. В итоге меня увезли на «Можайку». Все работали по одному графику, который Минздрав задавал, ничего особо не выдумывали.

● Водитель тоже вылечился?

● Он очень тяжело болел, даже был на ИВЛ. Я выздоровел быстрее. Я уже выписался, а он еще нет.

● Когда у вас диагностировали коронавирус, у контактных с вами людей брали анализ на новую инфекцию?

● Да. Брали анализы у родных и у сотрудников моего аппарата в Госдуме. Также продезинфицировали кабинет. Что касается моих родных — когда я узнал про водителя, сразу с ними договорился о том, что я живу в одном месте, а они — в другом. Слава богу, они не заразились. Ни они, ни сотрудники аппарата не заразились, потому что, узнав про водителя, я сразу же ушел на карантин. И это помогло.

● Как можете оценить уровень диагностики и лечения коронавируса в России?

● Считаю, что диагностика очень сильно хромает. И сейчас, и тогда, когда я только заболел. Потому что если бы я сам не поехал делать КТ, то, к сожалению, неизвестно, чем бы все закончилось. Сначала — после того как поднялась температура — я вызывал скорую помощь. Врачи приехавшей бригады ничего такого не признали. Пробы, которые у меня брали из горла и из носа, тоже не давали никакого результата. Видимо, их качество оставляет желать лучшего.

Кстати, сделать компьютерную томографию легких мне посоветовал Максим Шевченко (журналист, у которого также был диагностирован коронавирус. — Прим. ред.), который к тому моменту уже две недели пролежал в больнице. После того как я сделал КТ, мне сообщили, что должны сразу же отвезти меня в больницу. Но я сказал, что мне нужно хотя бы вещи собрать, ведь прийти ко мне в инфекционное отделение и принести их никто не сможет. И я поехал домой, вызвал «скорую» и ждал ее 9 часов, время специально засек. Таким образом, в больницу меня увезли только ночью. И это при том, что я сам съездил в больницу и фактически установил диагноз.

Вся эта ситуация оставляет желать лучшего. Мне сейчас знакомый звонил, у него тоже установили коронавирус на КТ. Но в МВД, где он работает, нет своей инфекционной больницы, поэтому ему велели лечиться дома.

● Можно сказать, что система здравоохранения в России оказалась не готова к этой эпидемии?

● Она не просто не готова, она абсолютно развалена. И мы должны, конечно, сделать из этого выводы. Должны производить свое, а не только использовать импортное. Я часто бываю в Китае, и в том году был. Помню, еду на скоростном поезде, и там все свое — от пирожков до тапочек. А мы, к сожалению, этим похвастаться не можем.